Миграционные проблемы по-прежнему в центре внимания российского общества. На наиболее насущные вопросы отвечает экономист и социолог, директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев.

— Владислав Леонидович, как бы вы оценили современную миграционную политику нашего государства?

— По сути дела, у нас нет никакой миграционной политики: мы закрепляем те тенденции, которые существуют, ничего не предполагая менять. Здесь мы не одиноки: та ”миграционная политика”, которую мы сейчас имеем, свойственна не только России, но в целом любой успешной стране. Когда граждане менее успешных стран в поисках экономических выгод приезжают в более успешные страны и ищут там работу.

— И их на новом месте принимают?

— В общем, да. У нас очень сильное миграционное давление с юга. Посмотрим на ситуацию в бывших советских республиках Средней Азии. Разрыв в благосостоянии между Россией и Таджикистаном даже больше, чем между Европой и странами Северной Африки, откуда в Европу прибывает много мигрантов. К югу от нашей границы такие же бедные страны, как к югу от США и Европы – Карибский бассейн и Северная Африка.

Поэтому очевидно, что люди едут и будут ехать. Ограничения в плане репрессий тут не помогут. Нужно либо принимать все как есть – либо как-то использовать, приспосабливать этот тренд к экономической ситуации в стране. Но наша власть в социальном плане проигрывает, потому что она просто допускает то, что происходит.

— А почему она все это допускает?

— Я думаю, что это вполне осознанная на самом деле политика. Здесь я бы выделил как минимум три момента. Первый заключается в том, что дешевый труд, который поступает в Россию – это великолепные условия для обогащения чиновничества и предпринимательского класса. Вот, например, в Москве, по официальным документам, которые в свое время публиковал Владимир Гарначук, муниципальный депутат района Тропарево-Никулино, средняя зарплата дворника по официальной ведомости – 54 тыс. рублей, а на руки средний дворник получает 14 тыс. То есть, речь идет о воровстве двух третей этой статьи бюджета.

Предпринимателям, безусловно, выгодно нанимать полулегальных мигрантов, занижая зарплату и т.д. А представьте себе размеры взяток, вымогаемых полицейскими органами у мигрантов. Если это ввести в правовое поле, уровень коррупционного дохода будет гораздо ниже. Так что неэффективное продажное государство никогда не будет желать, чтобы этот процесс был легализованным и прозрачным.

Второй момент: мне кажется, что у власти есть большой политический проект, в рамках которого эта тема становится очень успешной. Смотрите, даже, например, те же заявления оппозиционеров косвенным образом свидетельствуют, что значительная часть населения недовольна тем, что происходит. И, казалось бы, власть должна бы к этим голосам прислушаться.

Но нет – вместо этого она всячески дает понять, что вот эта недовольная часть общества ей просто не нужна. Кому не нравится – могут уезжать! Власть совсем не будет против, если трудоспособные граждане из страны уедут.

Ввозя дешевый труд, мы держим курс на примитивизацию общества. Она происходит по мере того, как грамотное качественное население уезжает и замещается людьми, которые прибывают неизвестно откуда и получают российское гражданство – и просто уже на основании этого счастливы и к нынешней власти испытывают только пиетет. А власти это только на руку: пусть формируется такое общество, которое меньше спрашивает и больше голосует, и удовлетворяется самыми дешевыми подачками.

Наконец, третье – это геополитический проект. Чем больше в России находится людей из малосостоятельных республик Средней Азии, чем больше возникает контактов между этими республиками, чем больше население Средней Азии заинтересовано в интеграции с Россией – тем легче будет убеждать наших партнеров по СНГ в полезности Евразийского проекта (который, похоже, идея фикс у Путина).

Так что не следует думать, будто наше государство не может добиться поставленных целей. Оно просто не ставит таких целей, которых бы нам с вами хотелось. Что бы оно ни говорило.

— То есть, Владимир Путин – больше евразиец, чем русский националист?

Путин – не русский националист, побойтесь Бога. Путин – имперский политик, который искренне хочет вывести Россию через систему союзов и альянсов в ряд геополитических субъектов планетарного масштаба и очень сильно комплексует из-за того, что мы потеряли Советский Союз.

— Хорошо. А как же тогда объяснить, что на Западе, где главы государств империй не строят, мигрантов все равно принимают и завозят?

— Я бы не сказал, что их ”завозят”. Мигрантов на Запад завозили только несколько раз в истории: последний раз в Европе это были 1960-70-е годы. Когда был бурный экономический рост, занятость была практически полной, и всерьез говорилось о том, что люди нужны. С тех пор люди едут сами.

Их принимают в значительной мере по причинам идеологическим. Идея прав человека, свободы передвижения, воссоединения семей, политического убежища – все это очень серьезные факторы, которые, я думаю, когда-то будут переосмыслены, но не факт, что быстро. Кроме того, люди, которые приезжают в Европу, очень часто имеют возможность жить фактически на пособие.

У нас вопрос стоит не так: все мы знаем, сколь ”много” может человек получить от нашего государства! У нас и в Европе довольно разный характер миграции. В Европу – люди стремятся просто за хорошей жизнью. У нас куда более ”трудовая” миграция. В этом смысле нам проще: у нас нет таких конфеток для мигрантов.

Общество очень инертно. Сегодня люди относятся к миграции негативно – но им объясняют, мол, у вас тут низкая рождаемость и т.д. Но, увидев угрозу, которая идет от миграции – не в смысле геополитики, а в смысле простого комфорта, – я думаю, что европейцы пересмотрят политические подходы. Это уже происходит. Европа существует многие сотни лет, а миграция – примерно сорок лет. Здесь нет ничего катастрофического.

— Обратимся тогда к экономике. Наиболее частым аргументом в пользу миграции является то, что нам нужны рабочие руки, в том числе потому, что у нас самих низкая рождаемость и мало молодежи.

— Демографические аргументы могли бы серьезно обсуждаться, если бы у нас в стране были очень высокие показатели производительности труда, и можно было бы с чистой совестью сказать, что наша промышленность работает на пределе возможностей, но рабочих рук все равно не хватает. К сожалению, с производительностью у нас очень серьезные проблемы, она отстает от европейской и американской в 5-6, а то и 8 раз.

Соответственно, наша первоочередная задача — в повышении эффективности всей нашей экономики. Но когда в стране избыток рабочей силы – в том числе привозной, у предпринимателя очень низкая мотивация к созданию новых технологий.

На самом деле нам бы нужно сокращение нынешней избыточной занятости. Скажем, на одного работника ОАО РЖД выработка составляет около $34 тыс. в год. Тогда как во Франции и Германии – до $180 тыс. Таким образом, 80% нынешнего состава РЖД – это лишние работники. На самом деле, учитывая нашу огромную территорию и растянутые пути сообщения – хорошо, лишние не 80%, а половина. Но это 400 тыс. человек – это больше официальных показателей миграции за пару лет. То же можно сказать и о ”Газпроме”, и о наших охранниках, которые стоят на каждом углу, подпирая собой двери и ничего не производя.

У нас огромный потенциал для сокращения избыточной занятости, и эта тема могла бы решить вопрос миграции как минимум лет на 15 вперед. Да, у нас слабо заселена Сибирь – но на Аляске плотность населения еще ниже, а это весьма успешный штат, который отнюдь не занимается только нефтью. Они экспортируют морепродукты, успешно работают и имеют один из самых высоких уровней душевого дохода в Америке и во всем мире – порядка $60 тыс. на человека в год. А мы имеем $10 тыс. в год на человека и все думаем, как нам выжить без привозной рабочей силы. Это все выглядит смешно, честно говоря.

— Соответственно, один из главных аргументов против миграции апеллирует как раз к московским дворникам. Пойдут москвичи в дворники или не пойдут ни за какие коврижки: вот в чем вопрос-то!

— А почему обязательно либо москвичи, либо таджики? Вы хотите сказать, что если вы приедете в Воронеж или в деревню в Рязанской области и предложите 54 тыс. рублей, то никто не поедет дворником в Москву?

— А вот здесь есть еще один аргумент в пользу миграции, правда, не столь распространенный. Я как-то читал, что нехорошо в наши дни заманивать в Москву молодежь из русской глубинки. Там ведь тоже рождаемость низкая, и молодежи мало, и, если все они съедутся в столицу, глубинка обезлюдеет. Так что, мол, лучше уж в Москву таджики едут.

— Молодежь из глубинки никто не ”заманивает”, они и так едут. И даже не в Москву, а дальше: современная молодежь из Омска и Иркутска хочет в Америку. Студенческая молодежь уже смотрит на Москву, как на перевалочный пункт, чтобы уехать на Запад. Ехать в Москву было модно в 1990-е годы и в начале 2000-х. Потому что тогда огромное количество кадров из самой Москвы уезжало за рубеж и освобождалось много вакансий. А сейчас сформировалась новая московская элита, она нестарая и никого на свои места уже не пустит.

Что касается глубинки: если имеются ввиду среднеразмерные городки, то странно вздыхать о том, что оттуда уедет молодежь, в то время как там безработица очень большая. Если же говорить о деревенской жизни, то наше государство тоже ничего не делает для помощи сельскому хозяйству.

— Как вы относитесь к инициативе Координационного совета оппозиции, который сделал недавно шаг навстречу русскому национализму и призвал к введению визового режима со странами Средней Азии?

— При всем уважении к отдельным представителям КСО, я за их деятельностью не слежу и не собираюсь этого делать.

А в визовом режиме ничего страшного нет. Нормальная экономическая политика в любой стране мира предполагает, что визовый режим вводится со странами более низкого уровня развития и отменяется со странами высшего уровня. Египет имеет визовый режим с Замбией, с Буркина-Фасо и не имеет – с Россией, Францией и США. У нас все наоборот, и от этого уже веет бредом.

— Каковы же наши перспективы в свете вышесказанного?

— В перспективе мы можем ожидать дальнейшего ухудшения человеческого капитала и возможных социальных конфликтов на этой почве. Через какое-то время, возможно, короткое, у нас возникнет ловушка среднего уровня развития. Когда государство за счет сырьевых и т.д. преимуществ достаточно быстро достигает определенного уровня – и потом его очень сложно мотивировать к дальнейшему развитию. Замедление 2010-х — это уже не кризис мировой, это уже наши собственные проблемы.

Исходя из этого, наши задачи – это не геополитика, не борьба с Америкой, не воссоздание империи. Это все бред. Наша задача – экономическая конкурентоспособность и успехи. Надо повышать эффективность. А для этого делать экономику приспособленной к постоянному спросу на инновации. Исходя из этой логики, нам нужна ограничивающая миграционная политика.

У меня нет никаких, этнических, расовых, религиозных и т.д. мотивов. Просто, если мы хотим создавать многонациональную полирелигиозную империю а ля СССР – ну, ради Бога. Но мы видим, чем все это закончилось. Однако если народ хочет еще – значит, это выбор народа. Если народ хочет такой политики, я остаюсь в стороне.

Любая политика – это мнение большинства. Я не думаю, что Владимир Владимирович в случае любых честных выборов ”тут же будет уволен”, как говорит Гарри Каспаров. В значительной мере оппозиционеры не понимают, что Путин – представитель большинства. Большинство в нашей стране поддерживает доминантную роль идеологии над экономикой.

— Но миграцию-то большинство же не поддерживает?

— Знаете, я вот как-то был у Киры Прошутинской на передаче ”Народ хочет знать”. Обсуждался Евразийский Союз. Был задан вопрос: кто из вас выступает за воссоздание мощного Евразийского Союза со всеми нашими республиками бывшими? 99% — за! Но когда оппоненты этой идеи спросили: кто из вас будет рад, если любой житель Таджикистана будет без виз приезжать в Россию и иметь такие же права? 99% отвечают: нет! Это вот особенность нашего сознания: никто не хочет понимать, что где А, там и Б.

Беседовал Леонид Смирнов

http://www.rosbalt.ru/moscow/2013/02/19/1096111.html

Источник – rosbalt.ru